— Царь, прости меня, не угрожай мне своим гневом, прикажи это сделать кому-нибудь другому. Элиав,
выйдя из дворца, побежал в храм и схватился за рога жертвенника. Я стар, смерть моя близка, я не смею взять на свою душу этого двойного преступления.
Выходя из дворца, он был в состоянии человека, который слышит, что за горою режут лучшего его друга. Стоны умирающего под ножом разбойника доходят до него и отдаются в его сердце; а он не может на помощь — ужасная гора их отделяет. Все, наконец, тихо, все мрачно вокруг него… Или не скорее ль можно сравнить состояние его с состоянием человека, который в припадке безумия зарезал своего друга и, опомнившись, стоит над ним?
Оказалось, что этого от него бы не приняли, и Гумберт
вышел из дворца и, войдя в круг певцов, поблагодарил их в сердечных выражениях за удовольствие, доставленное ему и королеве серенадой, и, уходя, пожал всем им, по очереди, руки.
Неточные совпадения
Из дверей
дворца вышел большущий, толстый человек и зычным, оглушающим голосом, с яростью закричал...
Я
вышел из накуренных комнат на балкон. Ночь была ясная и светлая. Я смотрел на пруд, залитый лунным светом, и на старый
дворец на острове. Потом сел в лодку и тихо отплыл от берега на середину пруда. Мне был виден наш дом, балкон, освещенные окна, за которыми играли в карты… Определенных мыслей не помню.
А вы в этом
дворце до сих пор видели один только темный, тесный чуланчик, весь в copy и в паутине, — и вы боитесь
выйти из него.
Ну-с, расхаживал я, расхаживал мимо всех этих машин и орудий и статуй великих людей; и подумал я в те поры: если бы такой
вышел приказ, что вместе с исчезновением какого-либо народа с лица земли немедленно должно было бы исчезнуть
из Хрустального
дворца все то, что тот народ выдумал, — наша матушка, Русь православная, провалиться бы могла в тартарары, и ни одного гвоздика, ни одной булавочки не потревожила бы, родная: все бы преспокойно осталось на своем месте, потому что даже самовар, и лапти, и дуга, и кнут — эти наши знаменитые продукты — не нами выдуманы.
Бывало, только утренней зарей
Осветятся церквей главы златые,
И сквозь туман заблещут над горой
Дворец царей и стены вековые,
Отражены зеркальною волной;
Бывало, только прачка молодая
С бельем господским
из ворот, зевая,
Выходит, и сквозь утренний мороз
Раздастся первый стук колес, —
А графский дом уж полон суетою
И пестрых слуг заботливой толпою.
— Начинается! — снова мелькнуло в умах присутствующих. Все на цыпочках
вышли из кабинета и разбрелись по обширным апартаментам
дворца.
Надо прибавить, что некоторые домишки, несмотря на присутствие
дворца, бесчинно
выходили из ряду, чтобы похвалиться волею своего господина.
Из карет, одна за другой останавливавшихся у главного подъезда
дворца,
выходили мальтийские кавалеры в черных мантиях и в шляпах со страусовыми перьями и исчезали в подъезде.
Долго еще смеялись его лукавой затее; наконец,
вышли все
из бильярдной, иные
из дворца, каждый унеся на свою долю больший или меньший участок удовольствия, которое доставило им короткое время, проведенное в этой комнате. Один старик Балакирев уносил на своей спине боль от полученных ударов.
Ничего, таким образом, не добившись, Анна Леопольдовна в сильном раздражении вернулась в галерею. За ней
вышла и Елизавета Петровна с мрачным выражением лица и вскоре уехала
из дворца. Много передумал маркиз де ла Шетарди, также вскоре после отъезда цесаревны покинувший Зимний
дворец.
Узнав, что он ехал
из Стрельни в одном мундире, Екатерина подарила ему соболью шубу, крытую зеленым бархатом, но Суворов брал ее с собой, только едучи во
дворец, да и то держал на коленях и надевал, лишь
выходя из кареты.
Ключник выбежал исполнить приказание, князь
вышел из опочивальни, прошел в передние горницы и появился на крыльце, у которого в этот самый момент сходил с взмыленного коня Григорий Лукьянович, прискакавший прямо
из дворца.
В четвертом часу дня отворилась дверь
из спальни в приемную, где собрались высшие сановники и придворные. Все знали, что это значило.
Вышел старший сенатор, князь Николай Юрьевич Трубецкой, и объявил, что императрица Елизавета Петровна скончалась и государствует его величество император Петр III. Ответом были рыдания и стоны на весь
дворец.
Выбежав как угорелый
из Зимнего
дворца, он,
выйдя на Невский, нарочно замедлил шаги, чтобы иметь время сообразить данное ему Григорием Александровичем тяжелое поручение.
Грузно
вышел из них граф Алексей Андреевич Аракчеев, вернувшийся
из дворца, куда ездил с обычным утренним докладом.